За годы практики через мой кабинет прошли сотни людей. Каждый со своей бедой, своей тайной. Но некоторые истории врезаются в память навсегда. Эта — одна из них.
Декабрь начала двухтысячных. Помню, как сейчас — промозглый декабрь, предновогодняя суета. Я уже заканчивал приём, когда на пороге появился мужчина — лет сорока, весь какой-то… потухший, что ли. Как будто жизнь из него по капле вытекает.
«Меня зовут Виктор, — проговорил мужчина. — Мой друг сказал, что только вы можете помочь. Простите, что без записи… Мне очень нужна помощь!».
Я пригласил его войти. Виктор долго мялся, прежде чем начать рассказ. По всему было видно — человек далёк от эзотерики. Таких приводит только крайняя нужда.
Виктор долго мялся, прежде чем начать рассказ.
Я преподаю литературу в колледже, — начал он, нервно теребя шарф. — Никогда не верил во всё это… мистику, магию. Но то, что происходит со мной последний месяц…»
Он замолчал, подбирая слова.
— Рассказывайте всё по порядку, — подбодрил я его.
«Понимаете, — наконец выдавил он, — со мной творится что-то… необъяснимое. Будто смерть за мной ходит».
— В каком смысле? — спросил я, усаживая его поудобнее.
Машины! — вдруг выпалил Виктор. — Они меня преследуют! Понимаю, как дико это звучит, но… Вчера иду по тротуару — автомобиль резко сворачивает прямо на меня. Еле успел отпрыгнуть. Позавчера на пешеходном переходе — та же история. Иду на зелёный, дорога пустая, и вдруг из ниоткуда — джип на огромной скорости. Чудом увернулся!»
Виктор говорил всё быстрее, руки дрожали.
«А неделю назад… Стою на остановке, жду автобус. Вдруг чувствую — надо отойти. Прямо физически чувствую! Делаю несколько шагов в сторону — и в ту же секунду грузовик в остановку врезается. Прямо там, где я стоял! Если бы не отошёл…»
Я провёл диагностику. Результат оказался необычным даже для моей практики. Порча на смерть присутствовала, но структура её была странной — словно человек добровольно принял на себя чужую судьбу, встал живым щитом между смертью и кем-то другим.
— Виктор, у вас есть враги? Может, с кем-то конфликтовали? Бизнес делили, имущество?
«Да нет же! — он удивился. — Я учитель литературы! Живём тихо, жена, сын-подросток… Обычная семья. С соседями в мире, на работе меня уважают. Откуда взяться врагам? Даже с тёщей прекрасно лажу — она у нас золотой человек».
Мы договорились о сеансе снятия порчи после новогодних праздников.
Больше я Виктора не видел.
В феврале, когда за окном метель завывала, пришла женщина. Глаза красные от слёз, платок в руках комкает.
«Я Елена, жена Виктора, — представилась она. — Он… он погиб».
Сердце ёкнуло. Я усадил её, налил чаю.
— Как это случилось?
«Как он и предчувствовал, — всхлипнула она. — Машина. Переходил дорогу возле дома, на пешеходном переходе. Водитель… он потом клялся, что не видел его. Будто Виктор из воздуха материализовался прямо перед капотом».
Елена помолчала, потом подняла на меня полные боли глаза.
«Я должна вам кое-что рассказать. О девочке. О Машеньке».
И она поведала историю.
Шесть лет назад сестра Виктора, Ольга, родила дочку. Счастливая молодая семья, муж Петя — электрик.
«Когда малышке исполнился годик, случилась первая трагедия, — рассказывала Елена. — Петя менял проводку в новой квартире. Что-то пошло не так. Удар током… Мгновенная смерть. Ольга обнаружила его, когда пришла с Машенькой с прогулки».
Ольга осталась одна с малышкой. Держалась из последних сил, но через год врачи поставили страшный диагноз — онкология. Агрессивная форма.
«Она таяла на глазах, — Елена вытирала слёзы. — Перед смертью всё просила: «Позаботьтесь о Машеньке. Не бросайте мою девочку».
Опекунство взяла бабушка — мать Виктора и Ольги. Крепкая ещё женщина, ей едва за пятьдесят было.
«Три года всё было хорошо, — продолжала Елена. — Бабушка души в Машеньке не чаяла. А потом… Мыла окна к Пасхе. Третий этаж. Оступилась… Соседи говорили, слышали крик, потом удар. Машенька была в садике в это время».
Я молчал. Картина вырисовывалась жуткая.
«Виктор тогда сразу сказал: «Машенька — наша племянница, мы должны её взять». У нас свой сын, Димка, но места в сердце хватит и для девочки».
— И вы взяли опекунство?
«Да. Год назад. И с тех пор… — Елена закрыла лицо руками. — Виктор начал меняться. Стал нервным, вздрагивал от каждого шороха. А потом начались эти… происшествия с машинами. Он перестал водить, боялся. Всё твердил: «Лена, машины меня видят. Они знают, где я».
— А девочка? Как она?
«Машенька? — Елена грустно улыбнулась. — Чудесный ребёнок. Красавица, словно ангел со старинной открытки. Тихая, ласковая. Только вот… странная она. Иногда смотрю на неё, а у неё взгляд… хищный какой-то!»
— Что с ней теперь?
«Младшая сестра Виктора хочет опекунство оформить. Светлана. У неё своих детей нет, говорит — справится. Но я… я боюсь за неё. Вдруг и с ней…»
Я дал Елене координаты, попросил передать Светлане — пусть обязательно придёт, пока не поздно.
Никто так и не пришёл.
Через несколько лет я случайно встретил общего знакомого. Разговорились, и он обронил:
«Слышал про Светлану Михайлову? Трагедия… В отпуске была, на море. Утонула. Говорят, судорога свела в воде, не выплыла. А ведь пловчиха отличная была. Мастер спорта в юности».
У меня внутри всё оборвалось.
— А девочка? Была девочка, племянница?
«А, Машенька? Дальние родственники забрали куда-то. Вроде как в другой город увезли. Больше никто из близких не решился…»
Я долго стоял посреди улицы… Пять смертей. Пять человек, которые любили эту девочку и хотели ей помочь. Отец — током. Мать — онкология. Бабушка — падение с высоты. Дядя — под колёсами. Тётя — утонула.
Что за проклятие висит над этим ребёнком? И главное — можно ли его снять?
Знаете, я много лет занимаюсь эзотерикой. Видел всякое… Родовые проклятия, порчи на смерть, отработку кармических долгов. Но это… Это было что-то иное. Словно сама судьба выписала этой девочке чёрную метку — все, кто берёт ответственность за неё, платят самую страшную цену.
Иногда я думаю о Машеньке. Где она сейчас? Жива ли? И главное — живы ли те, кто взял её к себе?
Где-то там, в большом мире, ходит девочка с ангельским личиком и страшной судьбой. И каждый, кто протянет ей руку помощи, каждый, кто захочет стать ей семьёй, подписывает себе смертный приговор.
Может быть, если бы Светлана пришла тогда ко мне… Может быть, если бы мы попытались разобраться, откуда взялось это проклятие… Но теперь уже поздно.
