– Опять нас к директору в пятницу вызывают! – Антон нервно постукивал пальцами по рулю, ожидая сына у школы.
– Они сказали, что на этот раз? Даня опять подрался? – поинтересовалась его жена Дина.
– Понятия не имею. Но мне это уже надоело! – раздраженно ответил отец.
Внезапно дверь распахнулась, и на заднее сиденье плюхнулся взъерошенный подросток.
– Ну и? Что ты опять натворил? – Дина повернулась к сыну.
Даня пожал плечами:
– Да ничего особенного, мам. Просто немного повеселился на уроке химии. Подумаешь, пара дымовух. Никто не пострадал! – Даня закатил глаза и хохотнул.
– Повеселились?! – воскликнул Антон. – Ты понимаешь, что это уже не шутки? Всё, с меня хватит. Ты наказан. Никаких гаджетов, никаких прогулок.
– Но он же ребёнок! – Дина, как всегда, вставала на защиту сына. – К тому же, Даня сказал, что никто не пострадал. И он больше так не будет, правда, Данечка?
Вечером, сидя на кухне, Антон тихо сказал жене:
– Может, нам стоит обратиться к психологу? Я не узнаю нашего сына. Он совсем от рук отбился, стал настоящим хулиганом. Деньги ворует, учителям грубит… А ещё говорят, что связался с компанией каких-то отморозков.
Дина покачала головой:
– Это просто подростковый возраст! Перерастёт…
– Где же мы его упустили? – не успокаивался отец, – ведь хороший мальчишка рос, души в нём не чаяли, ни в чём не отказывали, окружали заботой и вниманием, надеясь воспитать достойного человека… Эх! А получилось с точностью, до наоборот.
Спустя неделю Даня, прогуливая школу, слонялся по улицам со своими дружками.
– Эй, смотрите! – воскликнул Макс, указывая на церковь, ворота которой были широко раскрыты. – Там гроб с покойником.
– И что? – лениво протянул Даня.
– Спорим, ты не осмелишься стащить что-нибудь из гроба? – подначил Кирилл.
Дружки, движимые нездоровым любопытством, остановились. Глаза Дани загорелись: – Да запросто!
Пока священник отвлекся, Даня юркнул в церковь. Сердце колотилось, когда он приблизился к гробу. Преодолевая страх, заглянул внутрь, там неподвижно лежала сморщенная старуха с жёлтым восковым лицом.
Быстрым движением Данька схватил венчик с головы покойницы и выскочил наружу, оставив за собой шлейф возмущенных криков.
– Ты псих! – восхищенно присвистнул Макс, одобрительно хлопнув Даньку по плечу.
– Это еще что, – ухмыльнулся Даня, разглядывая свой трофей – ленту, на котором были изображены лики каких-то святых и ангелов.
Дома он небрежно бросил венчик на стол в своей комнате. Когда Дина обнаружила его, ее сердце оледенело от ужаса.
– Господи, Даня! Откуда это у тебя?! – прошептала она, дрожащими пальцами трогая погребальный атрибут.
– Нашел, – соврал он.
– Нет, – прошептала мать, – ты не мог… Это же… мы в таком дедушку хоронили…
– Да ладно, мам, расслабься. Подумаешь, тряпка какая-то, – Даня направился к себе.
– Стой! – Дина схватила его за руку, пытаясь выпытать подробности. – Ты не понимаешь, что натворил! Это же грех!
– Отстань! – Даня вырвался и захлопнул дверь своей комнаты.
Дина заплакала, она знала: такое кощунство не останется безнаказанным. И если у покойника отобрать какую-то его вещь, то он может сильно разозлиться и утянуть вора с собой на тот свет.
Так и вышло. Среди ночи Даню разбудил странный шорох.
– Отдай… моё… – прошелестел чей-то голос.
Даня в ужасе уставился на венчик. Ему показалось, или тот слабо светился в темноте?
– Бред какой-то, – пробормотал он, натягивая одеяло на голову.
Но каждую ночь голос возвращался, становясь всё громче и отчётливее.
– Отдай мой венчик! – шипела старуха, склоняясь над кроватью Дани.
Её мутные глаза горели мертвенным огнём, сморщенные пальцы с длинными жёлтыми ногтями тянулись к его горлу.
Даня пытался кричать, но не мог издать ни звука. Он худел, под глазами залегли тёмные круги. Однажды, когда Даня был в школе, Дина нашла венчик и выбросила его в мусорник.
На следующее утро Дина постучала в дверь сына. Никто не ответил.
– Даня? Даня, открой! В школу опоздаешь!
Антон выломал дверь. Даня лежал на кровати, его остекленевшие глаза были широко раскрыты, а на лице застыла маска ужаса.
Врачи лишь развели рукам:
– Сердечный приступ. Но в таком юном возрасте… странно это…
Вскоре, после похорон Дани, его мать проснулась от леденящего душу шёпота:
– Ты следующая…
Спустя неделю безутешный Антон обнаружил жену мёртвой. Рядом валялась пустая упаковка снотворного и записка: «Прости. Я больше не могу…»
– Зачем, Дина?! – кричал он в больничном коридоре. – Мы могли бы справиться вместе!
Но было слишком поздно. Проклятый трофей забрал обе жизни, оставив Антона наедине с пустотой и вопросом: «Почему?»
