Из письма читательницы: «Решила поделиться своей историей, которая произошла двадцать лет тому назад, но до сих пор не выходит у меня из головы. Это случилось на рубеже веков. Однажды моя сестра Вера попала в онкологическую больницу. У неё диагностировали миому, но, ко всеобщей радости, опухоль оказалась доброкачественной.
После операции, ей было необходимо пробыть в больнице не меньше недели, поэтому я приезжала её навещать. Соседкой по палате была молодая женщина по имени Надежда, и они подружились, тем более, были практически одного возраста. Надежда была настоящей русской красавицей. Сейчас редко таких встретишь, с толстой белокурой длинной косой, ниже пояса.
Надя была по жизни оптимисткой, хотя диагноз у неё был неутешительным. Она много рассказывала о себе, и вот её рассказы как-то врезались в память, и поэтому сейчас я поведаю о её последних годах жизни.
Надя происходила из многодетной семьи, выросла в деревне, и, как старшая дочь большого семейства, почти не имела детства. С малолетства возилась с братишками и сестрёнками, которых было аж восемь человек, и помогала по хозяйству. Отец её давно спился, трезвым она его вообще никогда не видела. Он или спал, или требовал у матери денег на очередную бутылку, а если не получал, то лупил всех подряд в доме, кто попадался ему под руку.
Надо ли говорить, что, закончив школу, Надя села в автобус, и уехала в ближайший районный центр, где уже год жила её подружка. Имея опыт в воспитании детишек, она устроилась на работу в круглосуточный детский сад нянечкой. Работа ей очень нравилась, а также то, что рядом с детишками, она была всегда накормлена. Вместе с её деревенской подружкой, сняли они, на двоих, небольшую квартирку. И, в общем-то, обе были счастливы.
А потом произошло событие, изменившее жизнь Нади. В группе у неё была пятилетняя девочка Маша, голубоглазый белокурый ангелок. Обычно за ней приходила мать – ухоженная, хорошо одетая блондинка. Надя её сразу заметила по высокомерному отношению к персоналу детского садика, и, особенно, к ней, простой няньке.
Видно было, что девочка даме в тягость. Когда ребёнок видел мать, он бежал к ней с радостными возгласами, но дама не сильно радовалась дочке. Очень часто, эта дама отлучалась, не забирая Машу по пять дней. И тогда, перед выходными, персонал звонил отцу девочки, с которым мать Маши была в разводе, очень занятому научному работнику, и он приезжал и забирал дочь к себе на выходные.
Однажды, Надя случайно столкнулась с Николаем Алексеевичем, так звали отца Машеньки, и они разговорились. И, после этого, он начал приезжать в детский садик «увидеть дочку» значительно чаще. Домой её не забирал, но всегда беседовал с Надей, а вскоре, и начал привозить ей подарки. Весь персонал это заметил, и начал перешёптываться за её спиной. Потом начались встречи, совместные прогулки.
Несмотря на разницу в двадцать лет, Надя его не отталкивала, и даже поощряла эти ухаживания. Возможно, ей было с ним очень интересно, и она ждала этих встреч. Или же были другие причины, и она, прожив всю жизнь в нищете, уцепилась за этого мужчину, как за дверь в более обеспеченный мир.
Всё как-то быстро завертелось-закрутилось, что Надя через месяц уже вышла замуж. И переехала жить в шикарную квартиру мужа. Свою работу в садике сразу же оставила, тем более что ожидала своего первого ребёнка, имела сильный токсикоз, и больше не хотела «носить горшки».
Николай Александрович детей не особо хотел, у него уже было двое своих, Машенька, о которой мы уже упоминали, и ещё мальчик от первого брака, который был ровесником самой Нади. Но и против особо не был. Машенька в их квартире больше не появлялась, а с первым сыном у Николая Алексеевича были плохие отношения, и он его не видел уже лет десять.
И вот однажды, когда Николай Алексеевич был на работе, позвонили в дверь. Надя открыла, и увидела какую-то бабку с чемоданом. Бесцеремонно оглядев Надю, бабка спросила: «Ты кто это? А где Алёна?» Надя знала, что Алёна – это мать Машеньки, и ответила, что она больше здесь не живёт. Вначале бабка не поняла, что значит «не живёт», а потом на Надю посыпались такие страшные ругательства и проклятия, которые даже и повторить – язык не повернётся.
Также бабка кричала, что счастья Наде не видать, и что дни она закончит в одиночестве, и на больничной койке. И это было ещё самое «безобидное» из всего того, что нажелала бабка. А потом, подхватив чемодан, вылетела пулей из квартиры, громко хлопнув дверью. Когда Николай Алексеевич вернулся с работы, Надя плакала. Но он посоветовал не обращать внимание, это была тётка его бывшей жены, известная своей дурью, и злобным характером, он никогда не был с ней в хороших отношениях.
Поздно вечером зазвонил телефон. Когда Надя подняла трубку, то услышала знакомый голос бабки, проговорившей, чтобы Надя завтра ждала гостей. И бросила трубку. Надя плохо спала всю ночь, а с утра, после отъезда мужа на работу, решила прогуляться до магазина.
Оделась, открыла входную дверь, а на ступеньках бабка сидит вчерашняя. Надя, от неожиданности застыла на месте, а бабка подошла к ней, и прошипела: «Как ты, тварь, переехала сюда, так и съедешь быстро, только в другое место!», и кинула ей в лицо какую-то тряпку с мокрой землёй.
Надя забежала назад в квартиру и закрыла дверь. Она была вся в грязи, волосы и одежда были мокрыми. Надя пошла мыться, её била дрожь. Ночью у неё начался жар, а к утру она проснулась в луже крови, и, в итоге, потеряла ребёнка.
Но на этом несчастья её не закончились. Надя начала слышать голоса, как будто кто-то звал её, говорил, что жизнь кончилась, и уговаривал шагнуть в раскрытое окно. А другой голос в голове постоянно ругался и оскорблял её. У Нади начались истерики, по ночам она не могла спокойно спать, а если всё же засыпала – у неё начинались кошмары. Муж отмахивался от неё, и угрожал, что, если она не успокоится, то он перестанет приходить домой, а будет ночевать на работе. Так продолжалось больше месяца. Однажды вечером, опять зазвонил телефон, и тот же голос прошептал: «Думаешь, твои проблемы закончились? Нет, они только начинаются!»
Вскоре после этого звонка, у Нади резко начало ухудшаться здоровье. Очередной медицинский осмотр диагностировал подозрение на скоротечную онкологию. Затем диагноз подтвердился… В больницу Николай Алексеевич ни разу не пришёл. Он вообще, словно вычеркнул Надю из своей жизни.
После того, как моя сестра Вера выписалась из больницы, она ещё несколько раз ездила в больницу навещать Надю, которой становилось хуже. А потом мы узнали, что она умерла. Кстати, сестра мне говорила, что муж Нади, Николай Алексеевич, вскоре после этого опять женился. Соседка Нади по квартире рассказала моей сестре, что тело Нади увезли в деревню, где её похоронили на местном кладбище, рядом с её отцом…»
