– Опять не ночевал дома, кобель! – Людмила швырнула в стиральную машину очередную рубашку мужа с розовыми следами помады на воротнике. От злости руки тряслись, а в горле стоял ком.
Андрей появился на пороге под вечер, как ни в чём не бывало. Насвистывая, повесил куртку, от которой за версту несло чужими духами.
– А что, дома ужином не пахнет? – спросил он с наигранным удивлением.
– Пахнет. В соседнем подъезде, у твоей Таньки! – Людмила сжала кулаки. – Думаешь, я не знаю, где ты пропадаешь? Весь дом судачит про твои «ремонтные работы»!
– Люда, ну что ты завелась? Работа есть работа. Вон, Маринке, из девятиэтажки напротив, розетки менял…
– Три дня подряд?! – Людмила расхохоталась истерическим смехом. – И что, все розетки до сих пор не поменял?
В этот момент с улицы донеслись детские голоса. Димка с Катей возвращались с катка.
– Папка вернулся! – радостно крикнул десятилетний Димка, влетая в квартиру, и бросая в угол свои коньки.
Катя, старшая, только поджала губы. В свои четырнадцать она уже всё понимала.
– Привет, пап, – сухо бросила она и скрылась в своей комнате.
Ночью Людмила долго не могла уснуть. Андрей похрапывал рядом, а она смотрела в потолок и вспоминала, как познакомились, как влюбились, как мечтали о счастливой жизни…
В те годы она заканчивала пединститут, а он, мастер – электрик, боялся, что родители Людочки не отдадут за него замуж свою образованную красавицу- дочь… Где всё это теперь?
Андрей слыл в районе незаменимым специалистом. «Золотые руки!» – говорили соседи. Его вызывали во все концы района, и он никому не отказывал. Особенно – одиноким женщинам.
Сначала это были просто затянувшиеся ремонты, потом – долгие отлучки из дома. То у Раисы Николаевны с третьего подъезда соседнего дома задержится на неделю, то у молодой разведёнки Наташки из пятиэтажки на соседней улице останется на неделю.
– Мам, а почему папа опять не ночевал? – спрашивал сын Димка за завтраком, ковыряя ложкой остывшую кашу.
Людмила не отвечала. Она молча глотала слёзы, поправляла свою роскошную русую косу, которой всегда гордилась, и отводила глаза.
– Есть способ вернуть мужа, – прошептала ей на следующий день Вера Павловна, школьная вахтёрша, когда Людмила проходила мимо её поста. – За городом, в Чёрных Омутах, живёт одна… особенная женщина. Она поможет.
– Бросьте, Вера Павловна, какие ещё особенные женщины? Двадцать первый век на дворе!
– А ты съезди, посмотри. Только… – старуха понизила голос до шёпота, – цену она берёт особую. Не деньгами.
В тот же вечер Людмила нашла в интернете информацию про Чёрные Омуты. Место оказалось гиблым – три века назад там жгли ведьм. А теперь осталось всего пять домов, и в одном из них…
Древняя покосившаяся избушка на краю умирающей деревни встретила её скрипом несмазанной двери. Худая, морщинистая старуха ждала её на пороге.
– Проходи, красавица, – прошамкала она беззубым ртом. – Знаю, зачем пришла. Фотографию принесла? А его вещь?
Людмила достала из сумки помятое фото мужа и его трусы.
Колдунья долго водила над фотографией скрюченными пальцами, бормоча что-то неразборчивое. Вдруг свеча на столе вспыхнула ярко-зелёным пламенем, а по стенам заметались тени.
– Вернётся муж, – произнесла старуха. – Но красота твоя – моя будет. Согласна?
– Да какая теперь красота… – махнула рукой Людмила. – Согласна.
Андрей вернулся через три дня. Бледный, дёрганый, он всё время чесался и жаловался на какой-то зуд.
– Люда, что со мной? – спрашивал он в панике. – Как только иду к другой женщине… Блохи! Полчища блох! Они меня живьём едят!
– Может, аллергия? – невинно предположила она, пряча под платком стремительно лысеющую голову.
В последние дни её прекрасные волосы начали выпадать клочьями, пока не осталась одна редкая поросль.
А через неделю начали крошиться зубы.
– Жемчужная улыбка – так говорил когда-то Андрей.
Теперь она старалась вообще не улыбаться.
– Мам, что с тобой происходит? – спросила как-то Катя, заглянув в ванную, где Людмила рассматривала своё отражение в зеркале.
– Болею, доченька, – ответила она, пряча глаза.
– А папа теперь всегда будет дома? – подал голос Димка.
– Всегда, – кивнула Людмила. – Теперь всегда.
Андрей теперь никуда не уходил. Но когда он смотрел на свою подурневшую разом жену, в его глазах читалось отвращение.
А Людмила часто просыпалась по ночам и думала: стоила ли семейная жизнь такой страшной цены? И не лучше ли было отпустить того, кто никогда не хотел быть рядом?
Катя как-то подслушала, как мать плачет, и записала в свой дневник:
«Никогда не буду так цепляться за мужчину. Лучше быть одной, чем потерять себя!»
